Описание
Войсковой казачий атаман Ф.И. Елисеев в своих мемуарах «Казаки на Кавказском фронте (1914-1917). Тетрадь седьмая»Курды. Стариннейший народ. Многочисленные стада овец, немного рогатого скота, несколько верховых лощадей — это все их богатство.
...Они мусульмане, стройные рослые мужчины. Полных среди них совершенно нет...Гостеприимные, скромные, послушные и по-мусульмански терпеливые к велениям судьбы. Их женщины не закрывают своих лиц, как турчанки и персиянки.
...В общем курды народ хороший, и мы их даже полюбили. Из них получилось бы отличные конные полки, наподобие казачьих. Да таковыми они и были в Турецкой армии. И вот к такому народу в Турцию с началом войны пришли русские войска. Мы заняли их земли, разрушили их жилища «на топливо», забрали все их зерно на корм многочисленной коннице, резали овец и коров себе на пропитание, почти ничего не платя за это. А главное — заняв достаточно обширную территорию, мы не дали им никакой местной администрации. Любой строевой начальник самого младшего ранга, остановившись в курдском селе, или прибыв за фуражом, мог позволить «все» над населением. Любой рядовой воин, войдя в мрачную каменную пещеру курда, считал себя вправе делать все, что он захотел бы: отбирать у него подледный лаваш, рыться в его тряпье «ища оружие», мог взять все что ему понравилось, мог выгнать главу семьи из его норы и тут же приставать к его жене, сестре, дочерям... При таком положение побежденного даже европеец взялся бы за нож для защиты своей семьи, чести. А ведь курд был самый настоящий полудикарь, разбойник, воинственный человек, к тому же мусульманин. Вот почему он и стрелял в русского солдата при удобном случае... И мы психологическое состояние курдов поняли лишь тогда, когда Красная Армия и советская власть пришли с севера в наши казачьи края и поступили с казаками так, как мы поступали с курдами». Армяне изначально для достижения своих целей по созданию мифической «Великой Армении от моря до моря» рассчитывали на помощь иностранных держав — в первую очередь России и Европейских стран и стремились стать поборниками нового крестового похода. А для этого непосредственной целью армянских агитаторов было разжигание волнений, чтобы вызвать бесчеловечные акты мщения и, таким образом, спровоцировать интервенцию держав. По этой причине армянские националисты отдавали предпочтение работе в тех регионах, где армяне составляли беспомощное меньшинство, с тем, чтобы репрессии произошли наверняка: «...Один из армянских революционеров рассказывал доктору Хэмлину, основателю колледжа Роберта, что гнчакидские отряды (армянская революционно-нацисткая партия авт.) «не упустят возможность убивать турок и курдов, предавая огню их деревни, а затем укроются в горах. Взбешенные мусульмане поднимутся и обрушатся на беззащитных армян, причем будут убивать их с таким варварством, что Россия вмешается во имя гуманизма и христианской цивилизации и установить над регионом свой контроль». Когда ужаснувшийся миссионер осудил эту схему как подлинно дьявольскую и самую жестокую из всех, когда либо известных, он получил следующий ответ: «Она несомненно, кажется Вам таковой, но мы, армяне полны решимости стать свободными. Европа внимала рассказам о болгарских ужасах и дала Болгарию свободу. Она услышит наш крик, когда он воплотится в пронзительных воплях и крови миллионов женщин и детей. Мы отчаянны. Мы сделаем это» (William L.Langer, The diplomacy of Imperialism: 1890-1902, 1960, pages 157-158, quoting a letter from Dr.Cyrus Hamlin which appeared in the Boston Congregationalist of December 23, 1893).
