Описание
Неразрешимой проблемой мировой истории и интегрированной в неё истории России остаётся напластование многочисленных трактовок, цитирований, вольных и тенденциозных интерпретаций летописей или артефактов, а иногда – и прямого подлога материальных находок и летописей. Кроме того, многие учебники истории прошлого были изданы во исполнение каких-либо политических задач, достаточно специфичных для времени их издания. Перед современными и будущими историками стоит головоломная задача: они должны проявить максимум научной тщательности и остроты собственного ума для вычленения безусловно достоверных фактов нашей общей истории и отделения их от позднейших напластований и искажений. Особенно критичен такой подход для истории IX–XV веков в силу фрагментарности и неполноты фактов, но не меньшим вопросом является отделение «зёрен от плевел» в истории XVI–XX веков.
В наши дни историки жалуются, что растеряли аудиторию. Подавленные этим обстоятельством, они пытаются подхватить новый тренд, который уж непременно впечатлит публику. В начале своей новой книги «Историография в глобальную эпоху» Линн Хант замечает, что «историческая наука в кризисе», потому что она уже не отвечает на «нудный вопрос», зачем нужна история. Дэвид Армитэйдж и Джо Галди в «Историческом манифесте» не отстают: перед лицом нынешнего «аутодафе гуманитарных наук» и катастрофического исчезновения интереса к тем предметам, которые и были главной заботой предшествующей культуры (и на которые студенты прежде валили толпами), весьма рискованно будет смотреться любое новое определение профессионального призвания. На историю часто смотрят как на «роскошь» или «досужее занятие», и поэтому нужно особо доказывать, зачем, как выразился Симон Шама, «для этого нужно ночами не спать». На самом деле все гораздо хуже: студенты сейчас развлекаются до первых петухов, и поэтому историкам пришлось бы, наоборот, будить студентов на утренних лекциях.
В отличие от антропологов, литературоведов или политологов, которым приходится учитывать теоретические контексты (speculative frameworks), историки наслаждались своим правом просто говорить истину — они скорее отыскивали доселе сокрытое, чем распутывали затруднения хитроумными толкованиями. Энтони Графтон присвоил Момильяно почетное звание «человека, спасшего историю»; и было бы правильнее сказать, что последний провозгласил вслух то, что в профессии историка предполагается по умолчанию: факты священны, а теории побочны.
Представляется возможным соединение классических традиций анализа с элементами неклассических и постнеклассических подходов по принципу
дополнительности при условии тщательной
экспертизы.
Модерация в группе довольно жесткая, но справедливая: любое проявление любого вида нетерпимости, неуважения к другим участникам, хамства и невежества, пропаганда религиозных догм, нацизма и человеконенавистнечества, а также прославление и оправдывание тех, кто прямо или косвенно губит историю и науку, будут пресекаться очень строго. Поэтому убедительно просим потенциальных участников, прежде чем вступить в группу, несколько раз подумать, нужно ли это им и смогут ли они достойно вести себя в ней. Мы надеемся, тем не менее, что здравый смысл возобладает и дискуссии будут происходить в рамках приличия и правил.
Будем же достойными того будущего, за которое боремся вместе!
